Американский легионер казанского «Зенита» Мэттью Андерсон в интервью изданию The Orange County Register рассказал, почему в 2014 году приостановил карьеру и кто помог ему найти смысл жизни. «БИЗНЕС Online» предлагает вашему вниманию перевод материала.
Семейное древо
На левом плече Мэттью Андерсона расположена большая татуировка с изображением могучего дерева. Оно имеет обширные корни, толстый и крепкий ствол, а также плотно прижатые друг к другу ветки. В этой татуировке скрыто самое важное для игрока.
«Это моё семейное древо. Все мои тети, дяди, кузены, родственники по всем направлениям. У меня большая семья и теперь она всегда со мной», – говорит Мэтт.
Под деревом расположены четыре розы и в этом также есть свой символизм – это братья и сестры Мэтта, с которыми он рос в маленьком городке Уэст-Сенека неподалеку от Баффало.
Большое путешествие Андерсона началось, когда он отправился в университет штата Пенсильвания, продолжилось в Корее, а затем в Италии и России. Он сыграл на Олимпиаде в Лондоне, а этим летом поедет на Игры в Рио, где сборная США будет одним из фаворитов. Беда в том, что где-то по дороге Андерсон потерялся. Или потерял себя. Волейбол стал для него навязчивой идеей и он только и думал, как сохранить реноме одного из лучших игроков мира.
«Я не мог отличить человека от волейболиста. Вся жизнь проходила в тренировках, мне всегда нужно было сохранять тот настрой, нарциссизм, который приносит успешный результат на матчах, – вспоминает 29-летний волейболист. – В итоге задумался, а кто я такой? Кем я хочу стать и как мне достичь своего идеала?»
«Наша сущность тщательно скрыта от нас. Из всех видов сокровищ своё собственное будет найдено в последнюю очередь», – как-то писал философ Ницше.
Так Андерсон отправился в поисках чего-то более ценного, чем олимпийское «золото» – самого себя. Чуть более чем за два года до Рио он ошеломил волейбольный мир, объявив, что разрывает контракт с сильнейшей командой России «Зенитом» и берет паузу в карьере.
Уходя из спорта, который с детства был неотъемлемой частью его жизни, он шагал в неизвестность. Но он знал, что найдет поддержку у близких. «Это дерево многое говорит о нашей семье, – считает Жоэль Ванегас, старшая сестра Андерсона. – Нас много, временами всё запутано, но мы всегда держимся рядом друг с другом».
Жизнь под маской
В конце концов, Андерсон вернулся к своим корням – в Уэст-Сенеку. Он объявил о своем решении в конце октября 2014 года. В тот год казанский «Зенит» благодаря блестящей игре американца стал чемпионом страны, а сборная США выиграла Мировую лигу, причем Мэтт стал лучшим бомбардиром команды.
После нескольких месяцев самоанализа в окружении своей семьи, Андерсон вернулся в волейбол и начал играть лучше, чем когда-либо. Главный тренер сборной США Джон Спироу считает, что лето 2015 года стало лучшим в карьере игрока.
Андерсон помог звездно-полосатым выиграть Кубок мира, завоевав путевку на Олимпиаду, и был признан MVP турнира. Он также вернулся в «Зенит», с которым дважды выиграл европейскую Лигу чемпионов.
«Все элитные спортсмены находятся под большим давлением, – считает Спироу. – Нужно иметь большое мужество, чтобы прийти и сказать: «Эй, мне нужно перегруппироваться. Мне нужно время, чтобы подумать о том, что я хочу делать со своей жизнью. Я знаю много парней, у которых не нашлось на это смелости».
В то самое время когда карьера Андерсона стремительно развивалась, ему пришлось пережить серьезный удар. В январе 2010 года его отец Майкл умер от сердечного приступа.
Мэтту пришлось трудно. В 22 - 23 года есть много о чём поговорить с отцом. Мэттью же нужно было привыкнуть к статусу профессионала самого высокого уровня – он прошёл путь от студента в США с неясными перспективами до звезды в иностранном чемпионате с требованиями от спонсоров и болельщиков. Между игрой в клубе и сборной он получал меньше месяца отдыха.
К осени 2014 года, Андерсон не был уверен, кем он был. Его поведение на площадке и в общественных местах было лишь маской эмоционально опустошенного молодого человека, полного неуверенности в себе и не в состоянии восстановить контроль над своей жизнью.
«В сборной я был в центре внимания, – вспоминает Андерсон. – Все наблюдали за мной, и это немного забило мне голову. Но я не хотел снижать планку. Мы выиграли российскую лигу, я хорошо выступил в Мировой лиге. Однако осенью что-то медленно выбивало меня из колеи. Я не мог это контролировать. Дома я не мог заснуть, звонил родным. На тренировках пытался быть таким же агрессивным, как раньше, но ничего не получалось из-за недосыпа. Постоянно думал о волейболе: «Я должен сделать то, другое, третье, прежде чем уйти из зала. Было много напряжения. Постоянные вспышки уверенности, которые люди принимали за самоуверенность. На самом же деле я пытался найти себя».
29 октября 2014 года Андерсон объявил, что приостанавливает карьеру.
«Я просто выгорел, – признается Андерсон. – Спорт отдалял меня от личной жизни. Все мои обязанности по семье, друзьям уже практически ничего не значили. Отношения не были так сильны, как в прошлом. Я стал чёрствым… Я не мог делать то, что хотел, не контролировал свою жизнь, всегда действовал согласно чьему-то расписанию. Да, мне хотелось тренироваться с национальной командой и выиграть «золото» Олимпиады, но повседневная рутина была не такой, как мне хотелось бы. В эмоциональном плане приходилось переступать через много препятствий. Нужно было поделиться с кем-то своими чувствами, а это трудно. Я ничего не предпринимал, пока было влечение к соперничеству. Но хотелось разобраться в себе. Если я хотел проваляться в кровати весь день, я это и делал. Считал, что нужно время, чтобы решить свои проблемы».
Борьба со своими демонами
Андерсон отправился домой.
«Меня воспитали скромным, но спорт заставил быть другим, – говорит Андерсон. – «Если упрощенно, то спорт построен на том, чтобы заводить людей. Должно быть чувство, что ты неприкасаемый, что ты лучше, чем остальные. Но ведь ты такой же человек, только с необычной работой. Своё эго нужно держать под контролем, с чем мне сильно помогала семья. Но справляться с негативом становится всё труднее и труднее, когда ты далеко от дома и связь с родными ослабевает».
Вернувшись на родину в объятия своей семьи, Андерсон обратился за помощью к психологу. Кроме того, он много общался со Спироу и спортивным психологом Андреа Беккером, которые сыграл решающую роль в его исцелении.
«Я разговаривал с Джоном и со всеми, кому доверял. Мне действительно трудно открываться другим людям – я ничем не отличаюсь от остальных в этом плане. Но с Джоном у нас сложились доверительные отношения. Он хочет, чтобы мы были не только лучшими спортсменами, но и лучшими людьми. И если для этого нужно отстраниться от игры, то так и надо делать. Он полностью поддерживал меня на протяжении этого испытания, некого процесса. Ведь это реально процесс. Мне всё ещё есть над чем работать».
«Меня поддержали. Дали знать, что свет в конце тоннеля будет до тех пор, пока ты остаёшься сильным и преодолеваешь все препятствия. Бывают дни, когда всё сильно надоедает, тебе ничего не хочется делать. Но есть завтрашний день, можно достичь успеха, несмотря на все преграды. Ты станешь собой только в том случае, если изучишь все свои ошибки, будешь чувствовать, что сворачиваешь не на ту дорогу, и сможешь бороться со своими демонами».
После бури
Андерсон впервые начал видеть свет в самый разгар снежной бури, которая обрушились на Баффало после того как он вернулся домой. Мэтт и Жоэль, чьи дома расположены напротив, ходили по пустым улицам в течение нескольких часов.
«Сразу после метели бывает такой момент, когда наступает абсолютная тишина», – говорит Мэтт.
В тишине Андерсон нашел ясность.
«Мы всего лишь люди; по существу, мы всего лишь огромная деревня, в которой мы когда-то решили жить, помогать друг другу и развиваться».
Мэтт решил помогать себе, помогая другим. Он организовал турнир, который собирает деньги для детей с аутизмом.
Несколько лет назад Андерсон попросил Тристин - сына своей сестры Жоэль, расписаться на бумаге. 10-летний Тристин болен аутизмом. Через некоторое время Андерсон отправил Жоэль фотографию своей новой тату. На его правом запястье появился голубой пазл – знак освещения проблем аутизма, под которым была роспись Тристин.
«Я спросила его почему он это делает, – рассказывает Жоэль. И он сказал: «Я могу использовать волейбол, чтобы повысить информированность людей об этой проблеме».
Андерсон для себя продолжает поиск ответов на многие вопросы. Но он уже пришел к выводу, что жизнь следует не по прямому, а по искривленному пути в нашей собственной пустыне. Иногда нам нужно сильное дерево, чтобы прислониться, отдышаться и восстановить свои силы.
«Дерево для меня – это напоминание о членах моей семьи, с которыми переплетена моя жизнь», – говорит Мэтт.
По материалам sportbo.ru